Красавицы и кубки - Евгения Букреева

Нет, в Ульяновске меня тоже за олигарха вряд ли бы приняли, и обгоняли там тоже частенько, но делали это как-то бережно, типа, не давите убогонького, жалко ж. В Москве убогоньких не любили чрезвычайно, причем считали своим долгом непременно донести до убогонького эту свою нелюбовь путем дорожного хамства.

Что поделать, я же не виновата, что мой отец одарил меня не кабриолетом гламурно-модного оттенка, а желто-красным чудовищем почтенного возраста, место которому в музее покойного отечественного автопрома. И, кстати, подарку я порадовалась, потому что, во-первых, отец оторвал от сердца самое дорогое, «свою ласточку», и я не могла остаться равнодушной к такому самопожертвованию, а во-вторых, мне казалось, что въехать в Москву на собственной машине – это серьезная заявка на успех, ибо самая фиговая тачка лучше самого шикарного общественного транспорта. Так я считала. Но в Москве это правило, похоже, не работало.

До Коломны еще было терпимо, если не считать того, что я зверски устала, за всю ночь, отмотав без перерыва 750 километров. Короткие перекуры и перекусы не в счет. Зато трасса радовала относительной пустотой. И я ехала в Москву, и виделись мне райские кущи, глянцевые обложки и стеклянные небоскребы. Вот я в строгом дорогущем деловом костюме от известного Кутюрье, на плече – изящная сумочка, в руке – строгий кейс, захожу в бизнес-центр, вокруг мрамор, благолепие, фонтан опять же журчит…

Когда мои фантазии дошли до фонтана, мне захотелось в туалет. И вообще, уже пора было сделать остановку, дозаправить машину, купить что-нибудь попить. И на первой же бензозаправке я припарковала своего канареечного коня и для начала направилась в магазинчик, заодно рассматривая окрестности в поисках туалета.

У входа в магазин топталась парочка – лысый полненький мужичок, с маленькими глазками и хомячьими щеками и крупная баба лет сорока в шелковом синем костюме. Я их срисовала еще в машине, они с таким интересом пялились на меня и мой автомобиль, как будто им показывали новый блокбастер. Ну, пялятся, и хрен с ними, решила я, гордо и независимо дефилируя мимо них. Да, моя «копейка» выглядит немного экзотично, зато я молода и красива и, на мой взгляд, вполне прилично одета.

– Ты только глянь, Вить, эта соплюшка вылезла из своей «помойки» с таким видом, словно приехала не на этой ржавой развалине, а, как минимум, на «Порш Кайенне», – услышала я ехидный комментарий бабы, проходя мимо них. Причем она даже не пыталась понизить голос, наоборот, с вызовом окинула меня презрительным взглядом и многозначительно хмыкнула.

– Да уж, – процедил лысый хомяк. – Откуда она только такой раритет выкопала, непонятно. Мне бы к такой дряни и подойти было бы стыдно, не то что ездить.

– Нет, ну как можно на этом ездить? – продолжала недоумевать бабища. – Меня перекореживает от одного вида этой консервной банки.

– Да я бы вообще запрещал всяким нищебродам на таких колымагах даже близко к Московской области приближаться. Смотреть противно, весь вид портят. И на дорогах плетутся как обкуренные улитки. Быдло!

С моей точки зрения, быдлом являлись как раз они, и я с трудом сдерживалась, чтобы не сообщить им об этом. И, скорее всего, сдержалась бы, потому что хорошо воспитана, а мама всегда говорила мне, что старшим хамить плохо. Если бы не последняя фраза хомячихи.

– Нет, Вить, ведь молодая, совсем девочка. Это насколько надо быть бестактной, чтобы такую пакость в приличное место приволочь! Да я бы умерла на месте, если кто-то хотя бы мысль допустил, что я имею к этой помойке какое-то отношение.

– Бестактно ведете себя именно вы, – выдохнула я, резко оборачиваясь к парочке. – В вашем пожилом возрасте так себя вести – это свинство. Ни моя машина, ни я вам ничего плохого не сделали. Так что, займитесь своими делами и оставьте свое мнение при себе.

При слове «бестактно» хомяк хрюкнул и выронил свою барсетку, а при упоминании о возрасте хомячиха пошла красными пятнами и открыла рот. А я, все еще кипя от негодования, скрылась в магазине.

И не стоил бы этот инцидент даже упоминания в моем дневнике, если бы не последовало продолжение. А продолжение не замедлило явиться.

Когда я покинула магазин, хомячья парочка уже не отсвечивала у входа, и настроение мое поднялось – никакого желания устраивать скандал с двумя тупыми идиотами у меня не было. Заправить полный бак было делом десяти минут, и я, с чувством выполненного долга, начала выезжать на шоссе. К сожалению, для этого пришлось сдавать задом, так как впереди мне перегораживал проезд огромный КАМАЗ.

Вообще-то, я – хороший водитель! Где-то даже ас! По крайней мере, когда надо ехать прямо, то мне вообще равных нет. Но вот стоит только включить заднюю скорость, как из уверенного в себе опытного автолюбителя я мгновенно трансформируюсь в классическую блондинку за рулем, которая, как известно, хуже обезьяны с гранатой. Потому как у обезьяны есть шанс отделаться легким испугом, а у меня такого шанса нет. Мой инструктор по вождению с каждой моей попыткой заехать в некий условный гараж, обозначенный конусами, задом, становился все задумчивей и задумчивей, а когда я протаранила диском бордюр, предварительно расшвыряв все метки в радиусе пятнадцати метров, и вовсе запечалился. После чего предложил мне копить денег, так как, по его мнению, сдать это упражнение в ГИБДД я смогу только за очень большие деньги и только у очень пьяного инспектора. Тем не менее, экзамены в ГИБДД я сдала сама, отчасти из-за внезапно посетившего меня в тот день везения, отчасти – благодаря наглости. Но задом ездить с тех пор не люблю.

Позади меня прямо на выезде на трассу, медленно разворачивался блестящий и роскошный серебристый Лексус с тонированными стеклами. Он ехал важно и неторопливо, с такой уверенностью, что все вокруг (а уж тем более, такой заморыш, как моя «копейка») обязаны были немедленно устраниться с его пути, неважно, каким способом – слететь в кювет, зарыться в асфальт или взлететь. И уже тем более он не ожидал такой подляны, как удар от желто-красного пугала. Ну, не полноценный удар, конечно, а так, я слегка шкрябнула его дверь по касательной, оставив на девственно-чистой поверхности грязно-рыжую полосу, совсем не гармонирующую с шикарным внешним видом иномарки. Но теперь я точно знаю, ничто так не бодрит владельцев Лексусов представительского класса, как кривая царапина от красно-ржавого крыла «Жигулей» первой модели лохматого года выпуска.

Мой отец, всю свою жизнь проработавший в прокуратуре, и оттого бывший чрезвычайно законопослушным гражданином, всегда мне говорил: «Даша, если ты попадешь в ДТП, ни в коем случае не покидай машину, особенно если владелец второго транспортного средства ведет себя агрессивно. У тебя есть полис ОСАГО. Звони по указанным телефонам и жди приезда ГИБДД. Не ведись ни на какие запугивания и угрозы! Сиди в машине». Я дочь, в общем-то, послушная, особенно, сейчас, когда папины советы вполне совпадали с моими желаниями. Потому как после «страстного поцелуя» с Лексусом мой взорвавшийся мозг посетила только одна мысль, и она полностью совпадала с папиной.

«Закрой, Даша, все окна и двери покрепче и не открывай незнакомым людям» – скомандовал мне мой внутренний голос и я, как сумасшедшая, бросилась стучать по кнопкам, которые блокируют двери.

Как вы думаете, что общего между моей «копейкой» и мумией дедушки Ленина, кроме возраста? Правильно, состояние внутренних органов. То есть, с виду, вроде бы оба выглядят ничего, и вождь мирового пролетариата вполне имеет сходство со своими прижизненными портретами, и моя «ласточка» контурами, вроде бы, напоминает автомобиль, и даже, если постараться, то можно определить марку. Но вот, что внутри у Ильича, я сказать не берусь, брезглива с детства. Думаю, то, что находилось под капотом моей заслуженной машины, не взялся бы с точностью описать даже очень опытный механик. Тайна сия велика есть. Видимо, в этой тайне и кроется причина некоторой неадекватности реакции моего железного коня на внешние раздражители.

Пока я, ощущая себя героиней голливудского триллера, за которой охотятся инопланетные монстры, в панике блокировала двери, все шло более или менее нормально. Но на четвертой двери моя машина таки решила проявить свою неадекватность, и с кнопкой произошел казус – слившись в единый организм со стеклом, они обе провалились куда-то в таинственные внутренности автомобиля и застыли намертво. Я была солидарна с ними – тоже застыла намертво, оценивая сложившуюся ситуацию. Ситуацию можно было назвать так: «Чужие ко мне не войдут, но и к своим я не выйду». Нет, через три другие двери выйти я могу, беда только в том, что четвертая заклинившая – это как раз была моя дверь, и то, что стекла в ней нет – было не самым удачным раскладом.